Выдержки из «Хроник Лондо Моллари».
--- Фрагмент, датированный 9 января 2268 года (по земному летоисчислению) ---
«Пир во время чумы». Если я не ошибаюсь, мой бывший друг Майкл Гарибальди по аналогичному поводу выразился однажды именно так. Уверяю вас, именно это у нас и состоялось.
Празднование шло в режиме нон-стоп. Естественно, я не мог в этом участвовать. Наоборот, официально я должен был бы осудить и объявить это неприемлемым, но высказанное таким образом публичное осуждение вызвало бы ответную реакцию в виде праведного гнева со стороны моего возлюбленного народа. В конце концов, они ожидают адекватной поддержки от своего императора. Разве могу я посметь хотя бы намекнуть, что их радость по поводу несчастья, обрушившегося на других, попахивает дурным тоном и может оказаться не совсем уместна, и – страшно сказать – недальновидна.
Нет пророка в своем отечестве. Нельзя говорить людям то, что они не хотят слышать – они вам этого не простят.
И кроме того, учитывая сколь многие хотели бы сбросить меня с этого проклятого трона, я, несомненно, последний, у кого может быть хоть какое-то право на подобные замечания, не так ли?
Сейчас, когда я пишу эти строки, по земному летоисчислению прошла, должно быть, уже неделя, может быть две, с тех пор, как Дракхи распылили вирус над злосчастной Землей(i) . Не могу сказать точно, сколько прошло времени, потому что по большей части я провел эти дни в алкогольном дурмане. Как всегда, отчасти это объясняется тем, что так я могу на время избавиться от постоянной опеки моего маленького друга, используя его неспособность устоять перед ликером. Но отчасти благодаря такому своему поведению я номинально принял участие в праздничной лихорадке, охватившей Приму Центавра и постепенно превратившейся в оргию буйного веселия. Однако такие поступки всегда рискованны, поскольку они, к несчастью, всегда привлекают к себе внимание Судьбы и ее треклятых сестер, Злой Иронии и Торжествующей Справедливости.
В течение последних нескольких теперь уже лет, Прима Центавра все больше и больше отгораживалась от мира и уходила в изоляцию. Мы словно окружили себя коконом и навесили на нем огромные щиты с надписями, призывающими всех держаться от нас подальше. Если Межзвездный Альянс не желает общаться с нами, то и мы в равной степени проявляем антипатию по отношению к ним. И как это всегда случается с народами, замкнувшимися в себе, мы занялись самокопанием, пытаясь понять самих себя, осмыслить свой духовный опыт и политическую историю. Мы искали ответы, пытаясь понять, как и почему на нас обрушилась такая злосчастная и отвратительная участь, почему нас разбомбили и отбросили в каменный век. Нашлись некоторые, кто начал во всеуслышание заявлять, и чем дальше, тем чаще, что гнев Великого Создателя навлекла на нас наша готовность водить компанию с «низшими расами». Мы позволили себе расслабиться, выхолостить наши высокие цели. Тот факт, что мы не в состоянии прийти к согласию насчет того, какими же могут быть эти самые «цели», похоже, не смущает этих философов. Альянс разгромил нас, потому что такова была воля Великого Создателя. Какое странное смешение паранойи и духовного смирения.
Но можно эти рассуждения повернуть и по-другому. Из них можно сделать и такой вывод, что если бы мы обрели волю вновь посвятить себя поклонению Великому Создателю, восстановлению Примы Центавра и поняли, наконец, что единственным другом любого центаврианина может быть только другой центаврианин, то… почему бы и нет, возможно, тогда Великий Создатель мог бы вновь сменить гнев на милость. И, если мы будем вести себя именно так, то он может вновь привести нас к величию. И что еще более важно, в этом случае он своим гневом и своей могучей дланью покарает наших врагов.
Именно исходя из подобных соображений Министр Дурла предложил назначить своего бывшего учителя религии, по имени Валлко, на вновь созданный пост Министра Духовности. Курьезная концепция для поста Министра, как мне казалось, и я был уверен, что это назначение вызовет в обществе шум.
Что ж, я был прав. Я всегда оказываюсь прав. Это мое проклятие. Ну, по крайней мере… одно из многих.
К несчастью, этот шум оказался ни чем иным, как шумом ликования и всеобщего одобрения, причем многие были уверены, что эта новация, безусловно, положительная, станет шагом вперед к улучшению положения многочисленного слоя беднейших жителей Примы Центавра. Министр Дурла искренне хотел как-нибудь поддержать Министра Валлко на начальном, самом трудном этапе становления его ведомства, и планировал для этого объявить посещения духовных собраний обязательными для граждан. Но оказалось, что в этом нет необходимости. Службы, которые проводит Валлко, неизменно собирают толпы прихожан, у храмов выстраиваются очереди желающих попасть внутрь, по крайней мере, так мне докладывают. Сам я не посетил еще ни одной службы.
Министр Дурла презирает меня за это. Ну и пусть. Я каждый раз отвечаю ему, что раз уж Великий Создатель вездесущ, то разве в тронном зале он присутствует в меньшей степени, чем в храме у Министра Валлко? Наоборот, у Великого Создателя гораздо больше оснований присутствовать как раз таки в тронном зале, поскольку именно здесь средоточие власти и силы Республики Центавра, а потому именно здесь наиболее сильным должно быть влияние Великого Создателя.
Возможно, правда, что эти мои слова звучат для Дурлы не столь убедительно, как можно было бы ожидать, поскольку мы же оба знаем, что это чепуха. Сила и власть есть всюду. Конечно, Министр Дурла считает, что он сосредоточил их у себя, и я уверен, что он про себя называет меня старым дурнем, полагающим, будто у него руках еще что-то осталось. Но, конечно, на самом деле подобные слова с еще большим основанием можно было бы отнести к самому Дурле, хотя я и не намерен лишать его этих сладостных… иллюзий.
Сам Министр Дурла, конечно, следует желаниям Министра Дурлы. Он не пропустил еще ни одной службы Министра Валлко. Похоже, он считает, что проявит мудрость, регулярно появляясь в рядах прихожан на этих службах, и, вполне возможно, в этом он прав. Народ воспринимает Дурлу как верного соратника Валлко, и тем самым начинает ставить его в один ассоциативный ряд с самим Высшим Существом. Это весьма хитрый, весьма мудрый маневр, и он относится к числу таких поступков, которые я могу оценить по достоинству, поскольку сам в свое время наверняка поступил бы аналогичным образом.
Ведь, в конце концов, прошло еще совсем немного времени с тех пор, как я сам намеревался создать у всех впечатление, будто техномаги благословили меня. Я хотел добиться этого, чтобы облегчить себе продвижение вверх по ступеням власти. Даже смешно, что теперь эти события вспоминаются мне, как невинные забавы.
Новости о несчастье, обрушившемся на Землю, пришли как раз во время одного из духовных собраний, проводившихся Валлко. Судя по всему, прихожане просто с ума посходили от радости. У Валлко ушло довольно много времени на то, чтобы успокоить паству, и последующие его слова были необычайно сдержанными и тщательно подобранными. Дословно он сказал следующее:
- Не подобает центаврианам, не соответствует нашим обычаям и не вменено нам в обязанность радоваться несчастьям других. Вспомним нашу славную историю – всегда мы относились к другим расам с жалостью и состраданием. Конечно, не все расы могли по достоинству оценить ту жалость и сострадание, которые проявляли мы к ним, они отвергали нашу руку помощи. И здесь первыми на память, естественно, приходят Нарны. Но даже по отношению к ним – и по отношению ко многим другим расам, деяния которых противоречили интересам великой Республики Центавра – мы всегда делали только то, что должны были сделать. Ни больше, ни меньше.
Но мы никогда, ни при каких обстоятельствах не радовались, когда рушились жизни и гибли другие расы. Гордость и величие – да, мы были гордыми и великими, но это наше естественное состояние, этого от нас и следует ждать, ибо такими сотворил нас Великий Создатель, который желает и требует, чтобы гордостью были наполнены все наши свершения. Когда мы совершаем деяния, достойные нашего величия, мы поступаем так во имя и во славу Великого Создателя.
Но чтобы находить удовольствие и радость в боли и страданиях других… нет, мои добрые друзья, это нам не подобает.
Нет, мы будем… молиться. И молитва наша будет продолжаться дни и ночи, столько, сколько мы, жители Примы Центавра, сочтем нужным. Потому что, поймите, когда Альянс напал на нас, они не понимали, что выступили против избранных, против возлюбленных детей Великого Создателя. И они разгневали Великого Создателя. И теперь заплатили за это страшную цену. Конечно, мы не можем и не должны просить Великого Создателя смягчить свой гнев против них, ибо кто ж мы такие, чтобы оспаривать его волю? Он делает то, что должен, и так же поступим и мы все. Так что, мои добрые, милые друзья… мы будем молиться, чтобы Великий Создатель наставил на путь истинный бедные души землян. Чтобы он позволил им, и их союзникам, понять ошибочность избранного ими пути. Потому что тогда Великий Создатель освободит их от чаши страданий, которую в противном случае им придется испить до дна. Более того, он будет счастлив избавить их от этой участи, потому что, в конечном счете, Великий Создатель милостив и милосерден… как и мы с вами, созданные по его образу и подобию.
Итак, молитесь, друзья мои. Молитесь громко и ободряюще. Возвысьте свои голоса и вознесите шум радости к чертогам Великого Создателя, дабы он услышал ваши голоса и понял, что вы искренни в своих молитвах.
Такова была речь Валлко, и ничего не скажешь, выступил он блестяще. Какими бы отвратительными не считал я тех, кто прикрывается словами и духом Великого Создателя для достижения собственных целей, должен признать, что люди, подобные Валлко, обладают определенным шармом и мастерством, которым я могу лишь позавидовать.
Прима Центавра хотела радоваться несчастьям Землян. Но у Землян по-прежнему много друзей и преданных союзников, и ни один из них не станет закрывать глаза на то, что добрые центавриане устраивают очень шумное, очень пьяное и крайне несвоевременное празднование на фоне гибели всех тех, кто имел несчастье застрять на Земле, когда Дракхи распылили над ней свой вирус.
И Валлко ухитрился найти возможность позволить центаврианам выплеснуть свои эмоции, и при этом не вызвать раздражение, а может, даже и гнев других рас, что могло бы затем обрушиться на нас новыми испытаниями. Празднование пошло в направлении, указанном Валлко, и оно оказалось бурным донельзя. Но в то же время наши намерения и цели, ради которых все это затевалось, состояли теперь не в том, чтобы что-то отпраздновать, а напротив, в том, чтобы продемонстрировать надежду на возможность умилостивить гнев Великого Создателя в отношении наших мучителей.
Очень ловко. Очень изобретательно. Очень, очень эффективно.
В конце концов, лишь тонкая черта разделяет трагедию и фарс. Уж я то должен знать. Ведь я пересекал, а иногда даже и вовсе стирал эту черту множество раз.
Даже сейчас, я все еще слышу «рыдания», доносящиеся снаружи. Весь город залит огнями, и так уже с утра до ночи много дней подряд. Не знаю, откуда у моего народа оказалось столько энергии.
Какая-то часть моей души жаждет ворваться в самый центр этой пирушки и сказать им правду.
О, да. Да, я знаю правду, потому что сам Шив’кала все мне рассказал. О том, что именно наши рабочие, наши землекопы раскопали врата, за которым Дракхи нашли своего планетоубийцу. Не будь у них этого оружия, они никогда не посмели бы напасть на Землю. На нас, гордых центаврианах, лежит ответственность за попытку уничтожения человечества. Дракхи жаждали мщения, и все человечество должно было теперь расплатиться за деяния некоторых своих представителей. Дракхи жаждали получить возможность нанести удар по Земле и покарать людей за то, что лишь благодаря им Война Теней закончилась именно так, а не иначе – безвозвратным уходом Теней из нашей галактики. Между тем именно Тени принесли в наш мир тот мрак, которым окутана Прима Центавра и по сей день, спустя долгое время после того, как сами Тени ушли за Предел. И в принципе, нам бы следовало целовать людям ноги и приложить все усилия, чтобы отыскать возможность помочь им в поисках вакцины.
Но вместо этого мы лицемерно веселимся, делая вид, будто молимся о том, чтобы люди исправились и выжили.
Я не знаю, зачем Шив’кала все это мне рассказывает. Возможно, он наслаждается моей беспомощностью, желая лишний раз указать мне мое место и напомнить, насколько я бессилен в такие моменты. Возможно, он просто садист. Возможно, он вновь устраивает мне испытания.
Испытания. Я так устал от них.
Я устал от слишком многого. Но если верить пророческому сну, в котором я гибну от рук Г’Кара, то моя судьба решится еще не раньше, чем через десять лет. И я не могу просто пройти через эти годы изнуренным и бездеятельным. Я должен найти способ сделать хоть что-нибудь.
Сенна по-прежнему представляется мне очень интересным проектом. А Вир…
Вир… Я должен найти способ, как вернуть его ко двору. В этом я абсолютно уверен. Да, конечно, последний его визит обернулся катастрофой, но я полагаю, что он достаточно умен, чтобы впредь держать свой язык за зубами и никогда больше не упоминать имени Шив’калы. Но как убедить моих тюремщиков в том, что следует позволить Виру вернуться?
И еще Тимов. Как быть с ней?
В течение многих недель я постоянно ловлю себя на том, что начинаю размышлять, удастся ли мне когда-нибудь еще услышать хоть слово от нее. В глубине души я продолжаю надеяться, что она каким-то образом все-таки разгадает эту шараду. Что она поймет – я сфабриковал обвинения ради ее собственного блага, что не от хорошей жизни, а лишь от отчаяния я вынужден был изгнать ее с нашей планеты, ибо иного способа уберечь ее от смерти не было.
Как все это глупо выглядит, будучи изложенным здесь, на бумаге. Оказывается, способность к самообману не ограничена ничем. Ведь у Тимов нет ни малейших причин считать мои действия чем-либо иным, нежели тем, чем они кажутся внешне. Я никогда ее больше не увижу.
Что ж… Может, это и к лучшему.
Да. Да, именно так.
Что касается двух других моих жен, то если я их никогда больше не увижу, это будет даже более чем хорошо. Но Тимов… Я буду скучать по ней. Хотелось бы верить, что она, наоборот, отнюдь не будет скучать по мне, и если это в самом деле так, то я не буду иметь ничего против.
Празднования – извиняюсь, «молитвы» - продолжаются за стенами дворца, шумно и пьяно. Конца им, похоже, не будет. Но я все равно не стану в них участвовать. Я должен остаться в стороне, должен быть выше этой суеты. Конечно, я бы мог забраться в какое-нибудь изолированное помещение и запереться там, чтобы не слышать это громогласное веселье. Но я не могу заставить себя поступить подобным образом. Понимаете… несмотря на все случившееся, я все еще люблю расу Землян. Я верю, что они преодолеют и эти новые испытания. На самом деле, я даже думаю, что они обгонят нас. Я вижу, где теперь Республика Центавра, и вижу, где теперь Земляне, и понимаю, что их звезда только еще начинает возгораться. А наша звезда… она, увы, наоборот, тухнет. Конечно, никто из моего народа так не считает. Да и с чего бы вдруг? Я и сам не хотел бы себе верить. Но я чувствую свою правоту, возможно, потому, что являюсь теперь воплощением духа Центавра… и еще я чувствую, что моя собственная звезда, где-то далеко в глубине моей души, тоже начинает постепенно выгорать.
А празднования продолжаются.
Продолжилось бы это веселье, если бы я мог выйти к народу и объявить им всем, что, скорее всего, все они вскоре угаснут, просто пока еще не догадываются об этом? Впрочем, я все равно не в силах сказать им такие слова, которые они не пожелали бы услышать, поскольку, честно говоря, я и сам не желаю в них верить. Несмотря ни на что, во мне продолжает теплиться надежда на лучшее будущее моего народа, хотя, сказать по правде, куда сильнее я надеюсь на лучшее будущее Землян.
---------------------
ПРИМЕЧАНИЯ
(i) О событиях, последовавших в период между 4 и 5 главами – о нападении Дракхов на Землю, уничтожении их планетоубийцы, а также о том, почему вирус был распылен над Землей, а не над Минбаром, а потому оказался не столь смертоносным, - подробно рассказано в фильме «Призыв к оружию» – прологе к сериалу «Крестовый поход».
---------------------
Продолжение - http://bigstonedragon.livejournal.com/98829.html
Journal information