Приступаю к публикации самой ИМХО интересной части своих архивных фотографий.
1973 год оказался особой вехой в моей судьбе и судьбе моей семьи.
В этот год отец отправился в длительную командировку в Иран, как представитель завода-поставщика турбин для строящегося газопровода из южных иранских месторождений в Армению.
А вскоре к отцу присоединились и мы с мамой, и целый год мне довелось прожить в Иране.
Для советских специалистов в центре Тегерана был снят целый четырёхэтажный многоквартирный дом, на первом этаже которого проживал хозяин дома с семьёй, мы размещались на втором этаже. Это была не квартира, а сказка! У меня впервые была своя собственная огромная спальня. Гостиная по размеру была, пожалуй, больше, чем вся наша нынешняя квартира – хоть балы в ней устраивай!
Кот к квартире не прилагался, его привадил я сам, скучая по оставшейся в России Арге.
Зато к дому прилагался собственный маленький дворик, да не простой, а с бассейном! В летнее время это было очень-очень кстати.
Но только не надо думать, что в Иране непременно жара – зимой там бывают, хоть и не слишком часто, настоящие холода, и даже выпадает снег. Один из таких редких дней оказался запечатлён на плёнке – там же виден кусочек стены, окружавшей дворик нашего дома.
А в обычные дни Тегеран выглядел как обычный (теперь-то уж, побывав во многих странах, я это знаю точно) восточный город, сухой, пыльный, огромный массив серых плоских крыш.
Что отличает Тегеран от других городов – так это величественная грандиозная стена Эльбурса, нависшая над городом словно исполинская волна, вспенившаяся белым гребнем – вершины хребта покрыты снегом даже и в летнее время.
Остров зелени посреди пустынного города – советское посольство в Иране.
Располагалось оно, кстати, на улице Сталина – так же, как американское посольство (находившееся, насколько я помню, по соседству с нашим) – на улице Рузвельта: память о знаменитой Тегеранской конференции, «Тегеран-43».
Посольство занимало огромную территорию, целый квартал – этакий город внутри города, со своей столицей – зданием-резиденцией Посла.
На территории посольства располагалась также и школа для детей советских граждан, но я совершенно ничего про неё не помню. Из всех визитов в посольство мне запомнился лишь один – за получением разрешения на ввоз в СССР накупленной в Иране колеекции комиксов про Тинтина.
Мультик про него я увидел по англоязычному каналу тамошнего телевидения (насколько я помню, это был американский телеканал) – просмотр этого ТВ дал мне для изучения английского языка гораздо больше, чем все школьные занятия вместе взятые! Особенно мне нравилась появившаяся спустя много лет и на нашем ТВ обучающая программа «Улица Сезам».
Но, конечно, ничто не сравнится с комиксами про Тинтина! Я влюбился в них, переводил их со словарём, и, в общем-то, именно по ним познавал и лексику, и грамматику английского языка. Уж как я боялся, что не разрешат их провести в СССР! Даже имя «Иван», которое носил один из героев «Чёрного острова», старательно исправил всюду на «Джон», и тщательно замазал красные звёзды на фуражках японских солдат в «Голубом лотосе».
Эх, жаль, что разрешение это, за подписью и печатью, видать, поглотили уже пески времени :-)
Снимок не в тему – сделан он в Тегеранском зоопарке. Просто как иллюстрация того, как я выглядел в 1973 году.
Но в целом, конечно, очень не хватало русскоязычного «шумового фона». Поэтому не было дня, чтобы я пропустил пятнадцатиминутную русскую программу на тегеранском радио. До сих пор помню: «Саад чахардаху пунздах дагиге. Инджа Техрон аст, барромие доввом,» - и далее пятнадцать минут вещания на родном языке!
Странно смотрю на фотографии тегеранских улиц – и совсем не помню, чтобы ездили по ним попавшие тут вот в кадр двухэтажные автобусы. Между тем, на 10-летнего пацана они, по всем расчетам, должны были произвести немалое впечатление…
Зато хорошо запомнились многочисленные примеры такого вот транспорта мощностью в одну ослиную силу, который можно разглядеть (с трудом, увы) в правом углу следующей фотографии.
Любопытна пространственная организация Тегерана. Город взбирается, всё круче и круче, по склонам нависающего над ним Эльбурса; и чем выше по склону расположен квартал – тем более фешенебельным и европеизированным он становился. Странные, совсем не характерные для восточного города строения порой встречались там.
И машины зачастую попадались гламурные и выпендрёжные.
«Новые иранские»… Думаю, что именно их поведение, нарочито европеизированное и гламурное, и явилось одним из важнейших источников недовольства, приведшего шесть лет спустя к исламской революции.
Но в 1973 году ни я, ни даже родители не смогли заметить ни малейших признаков надвигающейся катастрофы. Правда, нам настоятельно не рекомендовали ходить гулять в нижние, бедные кварталы Тегерана – только в горы, в европеизированные районы.
Сами же мы жили, как я уже писал, в центре города – прибежище среднего класса. Обстановка тут вполне соответствовала тому уровню жизни, к которому мы привыкли, - бедности не было заметно, но и богатство пряталось выше, в горах. Город, как город, даже пивбары налицо!
Очень меня впечатляло, помню, разнообразие марок машин на улицах. Своей автопромышленности тогда в Иране не было, всё импортировалось, и импортировались самые разнообразные марки! Я даже тогда увлёкся этим разнообразием, разбираться в нём начал… Но по возвращении в СССР это увлечение прошло – даже и представить было невозможно, что и у нас появится что-то сверх «Жигулей», «Москвичей», «Запорожцев» и «Волг».
Ещё одна запомнившаяся особенность Тегерана – других-то восточных городов я тогда ещё не видел! – это наличие арыков на всех улицах.
Кое-где они проходили между тротуаром и проезжей частью…
…а кое-где – посередине улицы, и тогда это больше походило на какой-нибудь европейский город – тот же Дублин, например – хотя убедиться в этом я смог лишь 20 лет спустя.
Роднило с Европой центр Тегерана и то, что продукты мы закупали во вполне европейского вида супермаркете (в котором я, собственно, и встретил, совершенно неожиданно для себя, комиксы про Тинтина – как раз после того, как посмотрел по ТВ соответствующий мультфильм!). В Ленинграде аналогичный формат торговли появился (под названием «универсам») лишь лет 5 спустя.
А какой же вкусный там был йогурт! Само слово «йогурт» я узнал именно в Иране, и единожды попробовав, полюбил раз и навсегда! Следующий раз попробовать йогурт, столь полюбившийся в Иране, довелось, увы, лишь спустя 20 лет в Финляндии…
Кроме йогурта, я познакомился там с кока-колой, фантой и севен-апом и курицей-гриль. Вне супермаркета единственное, что мы позволяли себе покупать, - это лаваш, выпекавшийся в печах прямо на улицах города. Боже, никогда в жизни не ел более вкусного хлеба, чем горячий тегеранский лаваш!...
Ходили мы в супермаркет (примерно в получасе ходьбы от нашего дома), как правило, пешком, иногда – вместе с соседями.
Однако иной раз ездили в супермаркет и на машине – в распоряжении нашей группы советских специалистов был легковой автомобиль с водителем, и если он оказывался не занят, то возил нас в магазин и обратно.
С виду может показаться, что движение по улицам Тегерана было не столь хаотично, как по улицам обычных восточных городов. Наверно, в центральных и северных, фешенебельных районах города это и в самом деле было так; но привычки у водителей всё же были вполне «восточными»!
Мне вот запомнился, например, такой эпизод.
От нашего дома до супермаркета быстрее всего было идти не по большим магистралям, а по узким улочкам с односторонним движением. Так вот, наш водитель, для экономии времени, имел обыкновение ездить в супермаркет именно по этим узким улочкам; при этом, в обратную сторону он ехал тем же маршрутом, но дабы соблюсти «односторонность» движения, просто не разворачивал автомобиль, а ехал задним ходом – нос автомобиля смотрел именно в ту сторону, куда и было положено, а уж то, что он ехал при этом в совсем другом направлении, - ну, это уж так, мелочи жизни! :-)
Если в северные районы города, в горы, мы выбирались регулярно, и с водителем, и сами по себе, то на юг, в соответствии с настоятельными рекомендациями посольства, старались не соваться – исключение составлял лишь знаменитый тегеранский Бузорге Базаар – «Большой Базар». Это действительно был огромнейший город в городе, лабиринт узких дорожек меж лавками, крытый к тому же крышей сверху – больше всего похоже на накрытый сверху гигантской крышей питерский Апраксин двор времён конца 1990-х-начала 2000-х годов. Фотка не отражает моих впечатлений от Бузорге Базара – тут скорее что-то вроде европейского универмага. Я такого места там и вовсе не запомнил, но, видимо, оно всё же было, а фотографировать в типичных местах базара было, очевидно, не безопасно.
Несколько раз родители брали на Бузорге Базаар и меня. Чтобы я не ныл там от скуки (а ходить по магазинам я никогда не любил), меня заводили в лавку, где продавались почтовые марки – боже, сколько же их там было! Какие диковинные названия стран и территорий пестрели на этих марках! Биафра, Малуку Селатан, Южная Георгия, … Я собирал там марки с изображениями кошек – соответствующая коллекция до сих пор, как ни странно, жива, хотя пополнять её я уже давно перестал!
Сами же родители занимались закупками того, что именовалось «стратегическими товарами».
Тут следует сделать некоторые пояснения.
Попасть в загранкомандировку - для советского человека это означало резко повысить своё материальное благосостояние. Во-первых, загранкомандировка означала существенно более высокий заработок, чем дома – суточные, командировочные и т.п., да ещё в иностранной валюте! Во-вторых, это означало прорыв в потребительский рай, что, возможно, с точки зрения материального благосостояния семьи было даже и важнее, чем деньги: что толку иметь кучу рублей, если на них всё равно купить нечего? Помните песню Высоцкого – «Зачем мне рубли за подкладкой?» Причем прорыв в «потребительский рай» не заканчивался с возвращением домой – сданная валюта обменивалась не на обычные рубли, а на «чеки Внешторгбанка», на которые в закрытых магазинах можно было купить кучу недоступных простым смертным вещей: последние иранские чеки были истрачены нами аж в конце 1980-х, спустя 15 лет – на них была куплена та самая муфлоновая черная шубка, в которой сначала ходили все трое моих детей, а этой зимой щеголяла ещё и Каролина – и шубка вполне сгодится ещё и следующему внуку (внучке) – очень надеюсь, что они у меня ещё будут! :-)
Но самое главное – это всё-таки те самые «стратегические товары». Дело в том, что в СССР структура цен существенно отличалась от той, которая сложилась в странах с рыночной экономикой. Грубо говоря, у нас еда и жильё были существенно дешевле, а промтовары – существенно дороже, чем в «дальнем зарубежье». Закупив промтовары «там» и продав их «здесь» можно было заработать огромные деньги! Эти-то товары и именовались «стратегическими». Для каждой страны, конечно, существовала своя специфика. Для Ирана «стратегическими товарами» были ткани и одежда. Почти все сбережения в конце каждого месяца родители превращали именно в них – в ткани и одежду. Именно за ними и ездили на Бузорге Базаар – цены там были самыми низкими в городе. Все советские люди возвращались из Ирана с огромными чемоданами, набитыми этими «стратегическими товарами». По возвращении в СССР «стратегические товары» сдавались в комиссионные магазины… И в результате трёх лет работы отца в Иране хватило нам, чтобы купить дачу, машину и поменять однокомнатную квартиру на двух-, а потом и трёхкомнатную.
В завершение своего рассказа хочу показать ещё три фотографии, сделанные в северных, горных районах Тегерана во время проводившейся там какой-то всемирной выставки (увы, так и не нашел в Интернете информации о том, что же за выставка это была).
Journal information