В предыдущем разделе была дана формулировка принципа суверенитета потребителя, предполагающего, что каждый индивидуум самостоятельно стремится к немедленному улучшению собственного благосостояния.
Большинство американцев твердо верит в суверенитет потребителя, однако существуют некоторые серьезные ограничения.
Так, родители часто полагают, что они лучше своих детей знают, какие действия соответствуют интересам детей. Они убеждены, и этому есть некоторое свидетельство, что дети не осознают и/или не принимают во внимание в полной мере все последствия своих действий, что они часто близоруки, уделяя большее внимание краткосрочным удовольствиям в ущерб долгосрочным интересам или выгодам. Дети могут предпочесть кино подготовке к вступительному экзамену по экономике, либо могут предпочесть уйти из школы, чтобы заработать деньги на покупку машины, таким образом, рискуя своими долгосрочными жизненными перспективами. Если государства мало что могут сделать в связи с первой проблемой, они всячески пытаются сделать что-нибудь со второй: в большинстве штатов дети обязаны оставаться в школе до достижения шестнадцати лет.
Убеждение, будто взрослые в свою очередь могут быть недальновидными и нуждаются в руководстве со стороны государства, называется патернализмом. Это убеждение создает основу для часто противоречивых государственных видов деятельности, включая производство определенных товаров, называемых обязательными товарами.
Хотя обычно предполагается, что государственные программы должны оцениваться на основе принципов индивидуализма и суверенитета потребителя, т.е. на основе того, как сами люди оценивают пользу для себя той или иной государственной программы, имеются некоторые важные примеры иного подхода, при котором желательность той или иной государственной программы оценивается в рамках более широкой перспективы, с учетом значительного спектра социальных целей. Множество законов, ограничивающих дискриминационную практику, — о равенстве и справедливости в разрешении жилищной проблемы, занятости и т.д., — возможно, представляет собой наиболее важные примеры такого рода.
Наиболее серьезный недостаток принципа Парето заключается в том, что этот принцип не дает какого-либо руководства к решению проблем перераспределения доходов. Между тем на практике бóльшая часть государственных программ не создаёт улучшений по Парето, но перераспределяет имеющиеся блага, то есть отбирает блага у одних индивидуумов и предоставляет их другим.
Чтобы уяснить суть возникающих при этом проблем, вернемся к нашему примеру Робинзона Крузо и Пятницы. Допустим, что у Крузо первоначально 100 апельсинов, а у Пятницы только 20, как показано в точке А на рисунке.
Попытаемся построить для данной исходной ситуации множество возможностей — совокупность всех возможных комбинаций, возникающих при перераспределении апельсинов между Крузо и Пятницей.
Результаты перераспределения апельсинов между Крузо и Пятницей.
При построении множества возможностей будем исходить из предположения (небезосновательного), что по мере того как мы пытаемся отобрать апельсины у Крузо и передать их Пятнице, мы теряем тем больше, чем большее число апельсинов пытаемся передать. Так, если мы отберём у Крузо 4 апельсина, Пятница сможет получить 3 (точка В). Но если мы попытаемся отобрать 8 апельсинов, то потеряем 3, и таким образом, Пятница получит дополнительно только 5 (точка C). Отметим, что за пределами точки C, даже если мы попытаемся отобрать у Крузо ещё больше апельсинов, передать дополнительные апельсины Пятнице мы уже не сможем: все дополнительно отобранные апельсины будут потеряны в ходе перераспределения.
При значительных объёмах перераспределения мы можем добиться уменьшения имущественного неравенства между Крузо и Пятницей, однако наша экономика при этом становится неэффективной (по Парето). Так, если рассмотреть точку D (ситуация, при которой мы отбираем у Крузо 12 апельсинов), то можно отметить, что в точке C (в которой мы отбираем у Крузо только 8 апельсинов) по сравнению с точкой D Крузо улучшает свое положение, но при этом положение Пятницы не ухудшается. В точке Е положение и Крузо, и Пятницы хуже, чем в точке C.
ПРИМЕЧАНИЕ (от меня): опять же, исходя из того, что пишет Стиглиц в статье, обсуждавшейся мною с
nikadubrovsky в августе, можно сделать вывод, что проблема перераспределения должна учитывать не только прямые потери, возникающие в ходе перераспределения, но и тот факт, что, на самом деле, чем выше исходное имущественное неравенство, тем ниже эффективность экономики, и, соответственно, меньше само количество апельсинов, подлежащих перераспределению. Так что «плохи» обе крайности – слишком большой объём перераспределения, и слишком низкий.Заметим, что Стиглиц полностью обходит стороной, нигде не касается вопроса о первоначальном распределении произведенного продукта, о том, откуда вообще взялось такое неравенство – 80 апельсинов у Крузо против 20 у Пятницы.
Journal information