Легионы огня 1-1-7-3

--------- Глава 7 (продолжение) ---------

Дурла собрался было продолжить, но кто-то окликнул его по имени из дальнего конца зала. Похоже, что там шел дружеский диспут, и Дурла был призван рассудить и завершить спор. Министр поспешно, но элегантно поклонился Виру и Лондо, и удалился.
Еще несколько сановников направились к императору, шумно требуя его внимания, но Лондо отмахнулся от них. Вместо этого он положил Виру руку на плечо и сказал:
- Давай прогуляемся, Вир. Поделись со мной свежими новостями да сплетнями, да смотри, не вздумай упустить ни одной мелочи!
- Ну, что касается самой свежей новости: он не нравится мне, Лондо. Этот Дурла. Ну нисколько не нравится, – Вир перешел на шепот, безуспешно пытаясь скрыть свое раздражение.
- Дурла? Что не так с Дурлой? – Можно было подумать, что Лондо крайне изумлен.
- Слушай, не пойми меня неправильно, но… чем-то он напоминает мне тебя. Точнее, тебя, каким ты был несколько лет назад.
- Мне он меня не напоминает нисколько.
- Ты шутишь? А все эти разговоры о том, кем он хочет нас видеть? Разве в прежние времена ты не мог бы сказать то же самое?
- Нет. Я бы никогда так не сказал.
Вир с досадой покосился на Лондо, который уводил его все дальше от шумной толпы по одному из больших дворцовых коридоров.
- И куда мы идем? – спросил Вир.
- На экскурсию. Ведь во дворце многое изменилось с тех пор, как ты был здесь в последний раз. – Лондо бросил на Вира слегка затуманенный взгляд. – Итак, давай разберемся: ты говоришь, что Дурла напоминает тебе меня, и по этой причине он тебе не нравится. Получается, что я должен оскорбиться, разве не так?
- Когда я впервые повстречался с тобой, в те давние времена ты… в общем, ты был чем-то пугающим, Лондо. И у тебя были эти видения о том, каким быть Центавру. И ты…
- Добился их исполнения, – тихо сказал Лондо.
- Да. И из-за этого погибли миллионы.
- Какие резкие слова. Ты осуждаешь меня, Вир? Ты осмеливаешься судить императора? – в словах Лондо звучал вызов, но в тоне, каким они были произнесены, слышалось только любопытство.
- Я знаю тебя, Лондо. Иногда я даже думаю, что знаю тебя лучше, чем кто-либо другой… по крайней мере из тех, кто остался жив. Дурла унаследовал твои мечты, Лондо. А посмотри, к чему они приводят. К смерти, разрушению, трагедии.
- Дорога судьбы никогда не бывает гладкой, Вир. На пути всегда попадаются ухабы.
- Ухабы? Лондо, мы устроили резню Нарнам! Мы повсюду сеяли хаос и разрушение! А потом наши грехи откликнулись нам с утроенной силой. И все это только из-за той мечты о величии, о котором разглагольствует теперь Дурла. Когда мы хоть чему-нибудь научимся, Лондо? Знаешь, чем это закончится? Гибелью всех и каждого центаврианина в галактике!
- Зачем ты мне задаешь эти вопросы? – поинтересовался Лондо. – Знаешь, кого тебе нужно спросить? Рема Ланаса.
- Извиняюсь… что? – разговор на полном ходу столь резко свернул в сторону, что Вир не сразу сумел сориентироваться. – Рем Ланас? Кто это?
- Как я слышал, он сейчас на Вавилоне 5. Живет там уже некоторое время. Очень мудрый индивидуум. Знаешь, зачем мы сюда пришли, Вир?
Еще один резкий вираж. Голова Вира уже отказывалась понимать, в какую же сторону теперь повернул их разговор, и вообще, о чем, собственно, они говорят.
- Ну, я… пожалуй нет, Лондо, если быть честным. Мне очень приятно, что проводится этот прием, просто потому, что приятно видеть наш народ, празднующий хоть что-то, даже если это просто междусобойчик в честь планов реставрации нашего величия. Но я не уверен, что понимаю, зачем тебе понадобилось приводить меня сюда.
- Ты на что это намекаешь, Вир?
- Намекаю? Я… – он вздохнул. – Лондо… может быть, ну… возможно, ты немножечко слишком много выпил. Потому что, если быть честным, ты говоришь не слишком вразу…
- Может быть, ты полагаешь, – продолжил Лондо, – что, если бы я того пожелал, то не смог бы переговорить со своим послом на Вавилоне 5, не вызывая его сюда, во дворец? Что меня беспокоит отсутствие безопасных каналов связи? Что кто-то подслушивает все, что я говорю? Ты это хочешь сказать, Вир?
Мистер Гарибальди однажды употребил выражение, которое Виру показалось крайне странным: «Просиял, как медный грош» для обозначения того, что кто-то только что что-то внезапно понял. Вир никогда до конца не понимал это выражение, поскольку не имел представления, ни что такое грош, ни как он может просиять, ни каким образом с помощью этого можно достичь понимания.
Тем не менее, в этот самый момент, когда Вир слушал – очень внимательно слушал – то, что говорит Лондо, у него возникло смутное подозрение касательно того, что сияние медного гроша может означать для него лично.
- Нет, – начал Вир очень осторожно. – Я вовсе не собирался на это намекать. – Но сказал он это таким тоном, который, как он надеялся, поможет Лондо понять, что он ухватил подтекст.
Туман алкогольного дурмана, который клубился в глазах Лондо все время вплоть до этого момента, казалось, на мгновение рассеялся. Лондо молча кивнул, затем открыл рот, чтобы заговорить снова…
…но вместо этого пошатнулся.
- Лондо?
Лондо провел ладонью по лицу, словно пытаясь стряхнуть с него паутину, и когда он опустил руку, на его лице осталось выражение гнева и покорности.
- Начинаешь привыкать к алкоголю, как я погляжу, – пробормотал он.
- В некотором роде, да, – сказал Вир.
- Я не с тобой говорю.
- Но…
Но настроение Лондо вновь внезапно переменилось, к нему вернулась веселость.
- У нас есть великолепная галерея, Вир, созданная усилиями предыдущих императоров. Мы собрали там лучшие статуи и картины. Пойдем, тебе стоит на это взглянуть!
- Хм… Хорошо…
Болтая с нарочито преувеличенным весельем, Лондо отвел Вира в дальний конец коридора. Там они повернули направо, потом налево, и оказались в зале весьма солидных размеров. Как и хвастался Лондо, стены зала были увешаны огромным количеством полотен, между которыми, в специально вырезанных нишах, стояли статуи.
Первая картина, на которой естественным образом задержался взгляд Вира, оказалась портретом императора Картажи. Лондо проследил взгляд Вира и озвучил его мысли вслух:
- Почему он здесь, а?
Вир кивнул в знак согласия с тем ответом, который предполагала сама постановка вопроса.
- Он был безумцем, Лондо. Отвратительная глава нашей истории. Ему не следует находиться здесь в одном ряду с остальными.
- Он должен быть здесь, Вир, - возразил Лондо. - Именно потому, что он часть нашей истории. Если мы не будем помнить о том, что мы сделали не так, сможем ли мы понять, как следует поступать правильно?
- Похоже, не все могут прийти к согласию, о том, что такое правильно, и что такое неправильно, – печально сказал Вир, на всякий случай оглянувшись, словно обеспокоенный тем, не стоит ли Дурла у него за спиной.
- Надеюсь, ты не имеешь в виду Дурлу, не так ли? Успокойся, Вир, его мнение не является здесь единственным.
- Но ведь Дурла не имеет отношения к тем портретам, которые висят в этом зале. Все они…
- Вир… Не напоминай мне о Дурле. Сейчас это не важно. Просто полюбуйся на эти картины. Разве они не прелестны?
Вир начинал терять остатки терпения с императором.
- Да, они очень милы, но это не то, что…
- Вот император Турхан, – Лондо указал на одно из полотен. – Великий человек.
- Великий человек? – хмыкнул Вир. – Своими предсмертными словами он подвиг нас атаковать Нарн. Тебе ли не знать, ты же единственный, кто их услышал, и… – Вир осекся, увидев выражение на лице Лондо. Грош сверкнул еще раз – Вир понял, что разгадал ужасную тайну Лондо: предсмертные слова Турхана не были словами о войне. – Лондо?
- Умирая, он завещал нам жить в мире с Нарном… и сказал, что проклинает нас с Рефой. Да, он был мудрый человек. – В голосе Лондо не было ни капли гнева. Разве что удивление перед величием Турхана.
Но Вира охватил ужас. Он отступил на шаг, кровь отхлынула от его лица.
- Лондо… Великий Создатель, Лондо… как ты… как ты мог…
Лондо пожал плечами.
- И только? – Продолжил Вир. - Это все что ты мне ответишь? Просто пожмешь плечами? Лондо, как… как ты мог?
- В своей жизни я уже великое множество раз слышал этот вопрос, Вир, и вот что интересно, каждый раз отвечал одинаково: как я мог? Легко.
Вир не нашел, что ответить. Впервые за все время знакомства с Лондо он не мог найти нужных слов. А Лондо со свой стороны, словно не замечал очевидного дискомфорта Вира и продолжал рассуждать:
- Мы делаем то, что должны, Вир. Так поступают все. И всегда. Вот возьми, к примеру, императора Крэна. Ты помнишь его, Вир? Ты не забыл, что с ним случилось?
Вир почувствовал, что у него начинает кружиться голова, и вовсе не от обилия выпитого. Даже и в трезвом виде он вряд ли смог бы свести воедино все фрагменты того, что наговорил ему сейчас Лондо.
- Император Крэн… в общих чертах, да. Но ведь он умер еще до моего рождения, и…
Лондо остановился как раз напротив бюста Крэна. Пожалуй, это был самый маленький бюст в комнате, словно его делали впопыхах, исполняя неожиданный приказ о необходимости срочного пополнения коллекции.
- Какое короткое у него было царствование. Маленькая заметка на полях нашей славной истории. Правитель периода великих перемен. В то время центавриане оказались разобщены больше, чем когда-либо. Предыдущий император, Турис, был чересчур слабохарактерным, и после его ухода все великие дома сцепились друг с другом в борьбе за власть. И это грозило перерасти в кровавую бойню. Бедняга Крэн… так ты вспомнил, что с ним случилось, Вир?
- Да, я думаю, да. Но…
- Иногда нам всем все же удается прийти к единому мнению о том, что правильно, а что ошибка. И мы не хотим, чтобы ошибки повторялись вновь. Ни с нами, ни с кем-либо еще. НИ С КЕМ, Вир. Ты меня понял? – Голос Лондо возвысился до неожиданной непонятной страстности. – Ты меня понял, Вир? Ты следишь за тем, какие слова слетают с моего языка?
- Да, да, конечно, – Вир чувствовал себя потерянным больше, чем когда-либо. – Ловлю каждое слово.
- Это хорошо. Я рад, что у нас состоялся этот разговор. Так будет лучше для нас всех. Идем… а то вечеринка закончится без нас. Мы же не хотим, чтобы кто-то подумал, будто в наше отсутствие можно по-настоящему веселиться? И знаешь что, Вир? Я бы хотел, чтобы ты запомнил накрепко: все здесь, все, что мы восстановили, все, чем я управляю… все это заставляет меня поразмыслить над вопросом, что же я такое на самом деле. И даже не столько я, сколько мы все, и что будет с нами всеми меньше, чем через неделю.
- И что же с нами будет?
- А-а, – усмехнулся Лондо. – Вот разгадаешь мою загадку, великую загадку сегодняшнего вечера, всю, до последнего слова, тогда и узнаешь. Вот как.
И с этим таинственным замечанием он ушел назад в пиршественный зал, оставив совершенно сбитого с толку Вира почесывать затылок в размышлениях, что же такое здесь сейчас произошло.