Профессиональное, ч.5

П.В.Ушанов пишет: «Система платежей Банка России на основе авизо – это старый банковский инструмент, известный по системе межфилиальных расчетов Госбанка СССР. Он сродни паровозу, который всегда стоит на запасном пути. Этот “паровоз” всегда может быть использован в кризисных ситуациях, в том числе, если учреждения Банка России в полевых условиях будут испытывать перебои со связью, вычислительной техникой при отсутствии электричества и т. д. Однако платежи с использованием авизо, как отмечалось выше, были ориентированы ее создателями на бумажные технологии, которые в силу соответствующего развития производительных сил использовал Госбанк СССР. (В 2007 г. в платежной системе Банка России доля платежей, в которых используется бумажная технология, не превышала 0,3% и имеет тенденцию к дальнейшему сокращению.)»
В одной этой фразе имеется сразу несколько утверждений, с которыми хочется поспорить.
Во-первых, если технология «стоит на запасном пути», то вряд ли в «кризисной ситуации» её удастся вот так легко взять и подхватить. Ведь нужны соответствующая техника и соответствующие производственные навыки. Нужны люди, готовые «подхватить» и начать использовать «резервную» технологию «на полную катушку» с первых же минут «кризисной ситуации», а не начинать в случае чего осваивать «паровоз», долгие годы стоявший «на запасном пути». Иначе за время «освоения» ситуация станет уже настолько «кризисной», что и осваивать-то «резервную технологию» будет уже незачем.
Во-вторых, встаёт вопрос, так ли уж плохо, что система авизо «ориентирована» на «бумажные технологии»? (На мой взгляд, корректнее было бы говорить, что эта система позволяет обрабатывать платежи, в которых используется «бумажная технология», и которые по-прежнему востребованы по разнообразным причинам далеко не всегда связанным с отсутствием электронных технологий со стороны клиентов Банка России). Доводилось встречаться с мнением, что в настоящее время даже в самой «кризисной» ситуации возврат к расчетам, основанным на «бумажных технологиях», уже невозможен, что «резервная компонента» также должна строиться на основе электронной системы расчетов. Мол, даже в случае ядерного удара компьютерный центр, размещенный в соответствующем бомбоубежище, будет в состоянии осуществить обработку информации и обеспечить бесперебойное функционирование системы расчетов.
Не знаю, возможно, я человек устаревших взглядов и не до конца понимаю реалии нашего времени, но к электронным технологиям и их способности обеспечить работоспособность расчетного механизма в «кризисных условиях» я отношусь скептически. Более вероятным в «кризисных условиях» мне представляется нарисованное фантастами «восстание машин», когда «резервная компонента», основанная на электронных технологиях, в кризисных условиях не только не поможет восстановлению расчетного механизма, но лишь усугубит возникшие проблемы.
Тем более, что многие зарубежные эксперты именно уязвимость электронных систем рассматривают как самое слабое звено в структуре обеспечения национальной экономической безопасности. Так, опубликованный в 2007 году доклад «Эпоха последствий», посвященный потенциальным угрозам безопасности США в нынешних условиях, прямо указывает на то, что «детонация единственной ядерной боеголовки на высоте от 40 до 400 км над уровнем Земли способна нанести беспрецедентный урон нашим важнейшим инфраструктурам, в первую очередь по электрическим сетям. Учитывая, что «надежность цепи определяется надежностью ее самого слабого звена», при правильном выборе точки взрыва может возникнуть цепная реакция отключений. При единственном взрыве из строя в одно мгновение может быть выведено до 70 % национальной электрической системы, что повлечет за собой крах телекоммуникаций, финансовой системы, системы водоснабжения, значительной части промышленных производств… Подобный ущерб Соединенным Штатам может быть нанесен путем запуска одной-единственной ракеты типа SCUD с относительно небольшого судна, что под силу не только таким государствам, как Иран или Северная Корея, но также, возможно, и отдельным террористическим организациям…» (The Age of Consequences: The Foreign Policy and National Security Implications of Global Climate Change // Center for Strategic & International Studies, November 2007 www.csis.org - p.88)
Следует также иметь в виду, что на «низовом» уровне («расчеты в пределах одного УБР») «платежный» и «бухгалтерский» сегменты очень тесно переплетены друг с другом. Платеж внутри одного РКЦ – это всего лишь перевод со счета на счет, одна бухгалтерская запись по двум лицевым счетам, открытым в одном балансе. В случае выходя из строя электронных систем проводка платежа внутри одного РКЦ не потребует применения каких-либо дополнительных «инструментов перевода», типа авизо. Она останется все той же, и будет совершена на основе первичного клиентского документа, как и в условиях нормального функционирования электронных систем.
И, наконец, из того, что технология авизо может использоваться в условиях полного отсутствия компьютерной техники, отнюдь не следует, что технология эта принципиально «бумажная» и не поддается никакой автоматизации. В данном случае налицо как раз та ситуация, когда следовало бы «заасфальтировать ранее проложенную тропинку», тем более, что в настоящее время законодательство (в том числе нормативные акты Банка России) в принципе позволяет направлять авизо в виде электронных образов по «дополнительным» каналам связи, используемым для передачи электронных платежных и служебно-информационных документов.
В связи с этим встаёт вопрос, так ли уж хорошо, что с использованием авизо проводится ныне лишь менее 0,3 % платежей? Не следует ли, напротив, разработать и принять отдельную программу развития расчетов с применением авизо, реализация которой позволит действительно держать наготове «резервный механизм», к использованию которого как в электронном, так и в бумажном варианте будет готов и персонал подразделений расчетной сети Банка России, и подразделения, обеспечивающие передачу информации между УБР как в электронном, так и в «бумажном» варианте?